Дать огня. Театр с 27 июня по 2 июля

Сделать из маленькой задумки большую, чтобы помнили потомки, Чехову удавалось даже если сырьём была сущая безделица. Задумал он както по приглашению одного из журналов маленький рассказик написать - получилась пародия на криминальные страшилки. А по сути - смех над абсурдностью существования. В одном уезде прокатилась весть, что, дескать, умер Марк Иванович Кляузов, корнет, балагур и растратчик жизни. Следователь и его письмоводитель, расторопный малый с наполеоновским масштабом идей, тут же взялись за дело. Оно, как позже выяснилось, вовсе не пустячное. В общем, удалось Чехову тогда эту шведскую спичку зажечь: тут тебе и смех, и разочарование, и узнавание русского характера сквозь водку, любовные интриги, грех и покаяние - лёгкое чтиво с умыслом, что так хорошо удавалось соединять Чехову в небольших рассказах.И вот спустя сто лет взялся за это произведение новый режиссёр Молодёжного театра Геннадий Крук. Взялся так, чтобы спичка не тлела, а горела синим пламенем. Пламя это, правда, не столько пошло от самой постановки, сколько от событий, ей предшествующих. Аккурат перед премьерой главреж театра сообщил следящей за театральными событиями общественности, что: всё, ухожу с поста. В общем, спектакль «Шведская спичка» - последняя из трёх постановок Геннадия Крука в этом театре. Доподлинно не известно, принял ли он это решение, когда только начинал работать над спектаклем или пришла эта мысль режиссёру после, но то, что «Шведская спичка» стала той самой творческой задачей, что вместила в себя много мыслей, терзающих режиссёрский талант, сомнений нет. Здесь то парафраз из «Чайки» задевает ухо зрителя лёгким крылом, то уездные бабы от тоски исконно русской в Москву, в Москву поют, как три сестры, то вообще вдруг такой печалью веет, как уже в совсем не веселых рассказах и пьесах всё того же Чехова. А ещё, конечно, есть здесь нота пасторальная, вязкая, липкая, как карамель на зубе: актрисы в коровьих одеяниях, пастух и «примитивные людишки» с их заботой о горшочках в сметане.Многомного вместила в себя эта постановка: благо жанр позволяет - мюзиклфарс с детективным оттенком. И у каждого артиста здесь своя мелодия - у когото сильнее звучащая, у когото так, пролетевшая и следа не оставившая. Причём, как оказалось, много музыкальных партий - ещё не гарантия, что ты будешь услышан больше всех. Почти не поющий в постановке Валерий Воронин в роли станового пристава, истомлённого молодой женой и, кажется, здешней атмосферой, но смирившимся с правилами этого существования так бросок, что можно только порадоваться, что вновь появился этот актёр в Молодёжном театре. Ему за эффектную игру, кажется, даже зрители с первых рядов простили летящие стеклянные осколки от разбитой бутылки - всё у него сыграно по делу и с размахом. Сергей Беланов, умеющий представлять юношей горячих и нервических в поисках глобальных подвигов, не только пел желание прорваться верх по служебной лестнице, но и сыграл тот случай, когда активный дурак, к тому же читающий философию и По, горазд наломать больше дров, чем дурак обыкновенный.За трагические ноты, абсурдность жизни в отечестве подчёркивающего в силу постановочного замысла, ответственным назначили Владимира Воробьёва в качестве подозреваемого Псекова: он на сцене незаслуженно следователями был бит, а потом с ними же водку распивал. История знакомая: есть такое устойчивое мнение - на Руси то любятся, то дерутся. А ещё от тюрьмы и от сумы не зарекаются, как спели в финале артисты театра. Многомного всякого в этом большом абсурдном мире существует, и смешного, и печального - как тут вместить всё в одну постановку, так чтобы одна мысль другую не подгоняла? «Шведская спичка» на этот вопрос ответа не даёт. Видимо, надо просто наблюдать и учиться на чужих ошибках. А какую уж вы ошибку, калейдоскопом здесь сменяющихся, на себя примерите и примерите ли вообще - это уж ваше дело.